Мое прекрасное забвение - Страница 56

— Мне не хочется с вами драться, сэр, но, если вы сейчас же не уйдете, придется вам помочь.

Папа бросился на Трентона, и они вдвоем врезались в стол рядом с диваном. На пол полетела лампа и они оба. Отец замахнулся, но Трентон уклонился и попытался скрутить его.

— Нет! — закричала я. — Прекрати! Папа! Прекрати!

Пока они дрались, я стояла, прикрыв рот ладонью.

Отец вырвался из хватки Трентона, поднялся на ноги и двинулся на меня. Трентон встал и перехватил его, но тот продолжал тянуться ко мне. Взгляд отца был свирепым, и впервые я поняла, через что пришлось пройти маме. Ужасно оказаться объектом такой ярости.

Трентон повалил отца на пол и навис над ним, тыкая в него пальцем.

— Не рыпайтесь, черт побери!

Отец тяжело дышал, но тем не менее упрямо поднялся на ноги, покачиваясь из стороны в сторону.

— Я убью тебя, мать твою! А потом покажу ей, что бывает, когда ко мне проявляют неуважение!

Все произошло стремительно быстро. Трентон замахнулся и ударил отца кулаком в лицо. Тот покачнулся, из носа хлынула кровь, и он с грохотом рухнул на пол. На несколько секунд повисла тишина. Отец не двигался, просто лежал ничком на полу.

— Боже мой! — Я подбежала к нему.

Я испугалась, что он мертв, но не потому, что волновалась за него, а из-за проблем, которые могли бы тогда возникнуть у Трентона. Потянула отца за плечо, переворачивая его на спину. Из ссадины на переносице струилась кровь, голова упала на бок. Он был без сознания.

— Слава богу! Жив, — сказала я. Снова прикрыла рот ладонью и взглянула на Трентона. — Прости. Мне так жаль.

Он присел на корточки, потрясенный произошедшим:

— Что за хрень сейчас была?

Я покачала головой и зажмурилась. Когда братья об этом узнают, быть войне.

Глава 17

— Боже! — воскликнула мама, открыв дверь. — Что ты сделал, Феликс? Что случилось?

Отец застонал.

Мама помогла нам перенести его на диван, побежала за подушкой и одеялом и устроила отца поудобнее. Затем обняла меня.

— Он выпил, — сказала я.

Мама отстранилась и с нервной улыбкой обдумала услышанное:

— Он больше не пьет. Ты сама знаешь.

— Мама! Понюхай. Он пьян.

Она посмотрела на своего мужа и дрожащими пальцами прикоснулась к губам.

— Папа ворвался в мою квартиру. И напал на меня.

Мама резко повернулась и посмотрела на меня большими глазами.

— Не будь там Трентона… мама, он вышиб бы из меня дух. Тренту пришлось сдерживать его, и он все равно пытался наброситься на меня.

— Он разозлился из-за того, что ты не пришла на обед. — Мама снова посмотрела на отца. — Да еще Чейз подлил масла в огонь. О боже! Семья разваливается на части.

Она нагнулась и выдернула подушку из-под отца. Его голова ударилась о подлокотник. Мама хлопнула его подушкой, потом еще раз.

— Будь ты неладен! — закричала она.

Я схватила ее за руки, она выронила подушку и зарыдала.

— Мам, если ребята узнают, что это сделал Трент… Боюсь, они придут за ним.

— Детка, я справлюсь с этим, — сказал Трентон, протянув ко мне руку. — Не беспокойся за меня.

Я отмахнулась.

— Мам?

— Я об этом позабочусь, обещаю. — Она кивнула.

По ее взгляду я поняла, что настроена она серьезно. Мама вновь посмотрела на отца и чуть не зарычала.

— Пойдем-ка лучше отсюда, — сказала я, кивая Трентону.

— Какого хрена?! — воскликнул Коби, выходя из темного коридора в гостиную в одних шортах. Его глаза покраснели и опухли.

— Коби, — бросилась я к нему. — Послушай. Трент не виноват.

— Я слышал, — нахмурился Коби. — Он правда напал на тебя?

— Он пьян.

Коби посмотрел на маму:

— И что ты будешь делать?

— Что? — сказала она. — Что ты имеешь в виду?

— Он напал на Камиллу. Он же взрослый человек, а напал на твою дочь, которой двадцать один год. Что ты будешь с этим делать?

— Коби! — предостерегла я.

— Дай угадаю, — сказал он. — Пообещаешь ему, что уйдешь, а сама останешься. Как и всегда.

— На этот раз не знаю, — сказала мама и опустила взгляд на отца. Несколько секунд она смотрела на него, потом вновь ударила подушкой. — Какой же он дурак! — произнесла она надломленным голосом.

— Коби, прошу, не говори ничего, — умоляюще произнесла я. — Разве нам нужна разборка Мэддоксов и Кэмлинов стенка на стенку?

Коби сердито глянул на Трентона, потом кивнул мне:

— Я перед тобой в долгу.

— Спасибо, — выдохнула я.

Трентон отвез нас к дому своего отца, припарковался, но не стал выключать двигатель Смурфика.

— Боже, Кэми. Я до сих пор не могу поверить, что ударил твоего отца. Прости меня.

— Не извиняйся, — сказала я, закрывая глаза ладонью. Невозможно было терпеть это унижение.

— В этом году мы отмечаем дома День благодарения. В смысле, как и каждый год, но на этот раз с праздничным ужином. Готовим настоящую индейку. Салаты. Десерт. Весь антураж. Ты обязана прийти.

Я разревелась, и Трентон притянул меня к себе.

Я шмыгнула носом, вытерла слезы и открыла дверцу:

— Мне пора на работу.

Я выбралась из машины, Трентон тоже, оставив дверцу открытой, и обнял меня, защищая от холода.

— Тебе стоило взять отгул. Останься со мной и отцом. Посмотрим старые вестерны. Это будет самая скучная ночь в твоей жизни.

Я покачала головой:

— Мне нужно поработать. Отвлечься.

— Хорошо, — кивнул Трентон. — Я приеду, как только смогу.

Он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в лоб. Я отстранилась:

— Сегодня не приезжай. Вдруг братья узнают, что произошло.