Мое прекрасное забвение - Страница 57

— Я не боюсь твоих братьев. — Трентон усмехнулся. — Даже если будут все четверо.

— Трент, они — моя семья. Может, братья и придурки, но они единственные, кто у меня есть. Не хочу, чтобы кто-то из вас пострадал.

— Они не единственные, кто у тебя есть. — Трентон крепче обнял меня. — Теперь все иначе.

Я уткнулась лицом ему в грудь. Он поцеловал меня в макушку.

— К тому же с этим не стоит шутить.

— С чем? — Я прижалась щекой к его груди.

— С семьей.

Я с трудом сглотнула ком в горле, поднялась на носочки и прижалась губами к губам Трентона.

— Мне пора.

Я прыгнула за руль Смурфика и хлопнула дверцей.

Трентон подождал, пока я открою окно, а потом сказал:

— Хорошо. Сегодня я останусь дома. Но я позвоню Коуди, чтобы он присматривал за тобой.

— Только не говори ему, что случилось.

— Не буду. Знаю, он расскажет Рейган, та — Хэнку, и тогда твои братцы все узнают.

— Именно так, — сказала я, подмечая, что кто-то еще понял, как оберегает меня Хэнк. — До встречи.

— Не против, если я подъеду, когда ты вернешься домой?

Я немного подумала.

— Будешь там к моему возвращению?

— Я надеялся, что ты это скажешь, — широко улыбнулся Трент. — Я буду в отцовском внедорожнике.

Трентон постоял во дворе, глядя, как я сдаю назад. Я направилась в «Ред дор» и вскоре благодарила небеса за то, что они послали, пожалуй, самый загруженный воскресный вечер за несколько месяцев.

Наработавшись до потери пульса, я отправилась домой. Как и было обещано, Трентон сидел в принадлежавшем Джиму пикапе бронзового цвета, припаркованном рядом с моим местом.

Трентон завел меня внутрь и помог убрать беспорядок, который мы учинили, пока несли отца до джипа. Осколки лампы со звоном полетели в мусор. Трентон поставил столешницу на сломанные ножки.

— Завтра починю, — пообещал он.

Я кивнула и ушла в спальню. Трентон ждал на постели, пока я умывалась и чистила зубы. Когда я забралась под покрывало, он притянул меня к себе. Он уже разделся до боксерских трусов и за какие-то пять минут успел согреть простыни. Я задрожала, и он крепче обнял меня.

Несколько мнут мы молчали, и наконец Трентон вздохнул:

— Я думал про завтрашний ужин. Наверное, нужно еще немного подождать. Просто все кажется каким-то… Ну не знаю. Давай повременим.

Я кивнула. Мне не хотелось омрачать наше первое свидание мыслями об этом скандале.

— Эй, — шепнул Трентон тихим, уставшим голосом. — Эти рисунки на стенах… Твои?

— Ага.

— Очень хорошие. Почему бы тебе не нарисовать что-нибудь для меня?

— Я больше не рисую.

— Стоит начать. У тебя же есть мои рисунки, — сказал он, кивая на рамки.

В одной был нарисованный карандашом мой портрет с татуировкой маков, во второй — рисунок углем, изображавший истощенную девушку с черепом в руке. Когда Трентон закончил этот рисунок, мне захотелось во что бы то ни стало забрать его.

— Хочу получить оригиналы и от тебя.

— Возможно, — сказала я, устраиваясь на подушке.

После этого мы оба замолкли. Дыхание Трентона выровнялось, и я сама провалилась в сон, прижавшись щекой к его мерно вздымающейся и опадающей груди.

* * *

Следующие десять вечеров внедорожник Джима можно было заметить на разных парковочных местах возле моего дома. Может, и стоило волноваться, что нагрянут братья и станут поучать меня или же снова придет отец, но еще никогда в жизни я не чувствовала себя в такой безопасности. Как только «интрепид» починили, Трентон стал приезжать в «Ред дор» к закрытию и провожать меня до джипа.

Рано утром в День благодарения я лежала, повернувшись спиной к Трентону, а он легонько водил пальцами по моей руке.

Я шмыгнула носом и смахнула слезинку, которая собиралась упасть с кончика носа. Отец по-прежнему жил дома. Знавшие о случившемся предпочли промолчать и сохранить мир, по крайней мере в праздник. Мне же предстояло отметить его в другом месте.

— Мне жаль, что ты огорчена, — вздохнул Трентон. — Если бы я мог что-нибудь сделать…

— Мне грустно из-за мамы. Это первый День благодарения, в который мы не увидимся. Она считает, это несправедливо, что он будет там, а я нет.

— Тогда почему не прогонит его?

— Она думает об этом. Но не хочет поступать так с мальчиками во время праздников. Она всегда делала то, что лучше для всех нас.

— Это отнюдь не лучше для всех вас. Никто не выигрывает. Ей всего лишь надо дать ему пинка под зад и позволить тебе провести День благодарения с семьей.

— Трент, ребята обвинят во всем меня. Она знает, что делает.

— А они не спросят, где ты?

— Я уже несколько недель не приходила на семейный ужин. Мама думает, что отец не позволит им задавать лишние вопросы.

— Кэми, приезжай к нам. Пожалуйста. Съедутся все мои братья.

— Все?

— Да. Мы впервые соберемся вместе с тех пор, как Томас переехал из-за работы.

Я достала из коробки на тумбочке салфетку и вытерла нос.

— Я уже вызвалась поработать в баре. Там будем лишь мы с Коуди.

Трентон вздохнул, но не стал спорить.

Когда взошло солнце, Трентон поцеловал меня и уехал домой. Я поспала еще часок, затем заставила себя встать и нашла Рейган в кухне — подруга готовила яичницу. На долю секунды мне показалось, что я увижу Коуди, но там была лишь она. Выглядела Рейган потерянной.

— Празднуешь сегодня вечером у родителей? — спросила я.

— Ага. Прости, что всю работу взвалили на тебя.

— Я сама вызвалась.

— Почему? Твой отец что-нибудь выкинул?